120 лет назад началось восстание броненосца «Потемкин» ,
Бунт на броненосце «Потемкин» стал одним из символов Первой русской революции. Матросы казнили офицеров, захватили корабль и угнали его в Румынию, опубликовав оттуда прокламации с разоблачением самодержавия. Парадокс заключается в том, что экипаж броненосца поднял кровавый мятеж не из-за пропаганды революционеров и даже не из-за червивого мяса в супе. Восстание началось в момент, когда офицеры пообещали казнить за неповиновение не зачинщиков, а случайных людей. Матросы не стерпели такой несправедливости.
Лето 1905 года — это самый разгар русской революции и финал войны с Японией, когда поражение России было уже очевидным. На армию и флот это оказывало двойной эффект. Во-первых, там служат те же люди, что и живут в остальной стране, подверженные тем же веяниям. Во-вторых, никакая армия не любит проигрывать, тем более каким-то азиатским дикарям, как считали тогда в Европе.
Брожения не оставили в стороне и броненосец «Потемкин» — новейший и один из сильнейших кораблей Черноморского флота. Его команда считалась далеко не самой революционной на флоте, но, как и многие русские люди, некоторые матросы тайно сочувствовали социал-демократам, читали газеты антиправительственной направленности и мечтали о всеобщей справедливости. 14 потемкинцев прежде служили на крейсере «Варяг» и участвовали в знаменитом бое у Чемульпо. Для подавляющего большинства матросов, впрочем, «Потемкин» был первым местом службы, а их политические взгляды пребывали в зачаточном состоянии.
Офицеров на броненосце оказалось меньше положенного по штату. Качество подготовки многих оставляло желать лучшего: это были либо совсем малоопытные, либо гражданские моряки, мобилизованные на боевой корабль из-за войны. Настоящих кадровых морских офицеров на «Потемкине» было лишь несколько человек. Их всех очень не любили матросы: за приверженность жесткой дисциплине и нежелание — так считала команда — прислушиваться к жалобам.
Борщ из испорченного мяса и чарка водки
25 июня (по новому стилю) броненосец в сопровождении миноносца №267 вышел в море из Севастополя для проведения учебных стрельб. На следующее утро «Потемкин» прибыл к Тендровской косе примерно в 100 морских милях от Одессы. 26-го командир броненосца Евгений Голиков приказал миноносцу проследовать в город для пополнения съестных припасов. Особого ассортимента на одесском базаре не было, поэтому пришлось закупить несвежее мясо, которое торговец к тому же держал на жаре. На обратном пути миноносец сильно задержался из-за столкновения с рыбацкой лодкой. Мясо тем временем продолжало портиться.
Ранним утром 27 июня 1905 года занимавшиеся приемкой продуктов матросы «Потемкина» уловили характерный запах тухлятины. Новость быстро распространилась среди членов команды и вызвала недовольство. Не пошедшие на приготовление борща туши остались висеть у всех на виду, так что проснувшиеся матросы могли сами убедиться в достоверности слов их сослуживцев. Поднялся сильный ропот. Когда в 11:00 на броненосце прозвучал сигнал на обед, большинство отказалось есть борщ и принялось жевать сухари. Матросы не поверили доктору Сергею Смирнову, который признал суп годным к употреблению.
Голиков построил команду на палубе и начал воспитательные мероприятия. «Кто хочет кушать борщ — выйти к 12-дюймовой башне. А кто не хочет — для тех на корабле имеются ноки!» — проговорил он. Нок — это рея на мачте, и по сути командир пригрозил учинить расправу за бунт.
Матросы, не слишком заряженные на революцию, стали один за другим переходить к башне. Когда командир вызвал караул, тонкий людской ручеек превратился в реку, и вскоре в строю остались стоять примерно 30 человек. Вдруг капитан второго ранга Иполлит Гиляровский — решив, что если сдадутся все бунтовщики, никого не удастся наказать за нарушение дисциплины, — приказал караулу задержать оставшихся. Это было роковой ошибкой.
«Не жестокая дисциплина и не плохая пища толкали матросов к мятежу. По свидетельству одного из потемкинцев «мясо с червями на кораблях Черноморского флота в те времена было явлением нередким, и всегда обходилось без конфликтов…». В ходе восстания на «Потемкине» взрыв матросского возмущения вызвало явное намерение старшего офицера броненосца Гиляровского наказать ни в чем не повинных матросов, якобы отказавшихся есть тот самый борщ с червивым мясом», — писал историк Алексей Киличенков.
Проблема была в том, что в строю остались не самые убежденные революционеры, а самые нерасторопные, нерешительные или наоборот упорные. Теперь же их собирались повесить, и этого команда не вытерпела. Для флота больше, чем для других родов войск, характерна сплоченность и солидарность. Матросы нормально относятся к справедливым наказаниям за реальные нарушения. Но видя, что офицеры собираются казнить попавшихся под руку людей просто ради устрашения, команда решила бороться.
Начался открытый бунт: с криками возмущения и призывами вооружаться матросы бросились на батарейную палубу, где находились пирамиды с винтовками. Гиляровский попытался успокоить команду и помешать матросам вооружиться, но получил удар винтовкой от Афанасия Матюшенко — одного из лидеров восставших.
«Довольно нас вешали, будем их вешать!» — закричал матрос, выбежал из батарейного помещения на палубу и принялся стрелять в офицеров.
Ответным огнем Гиляровский смертельно ранил бежавшего одним из первых унтер-офицера Григория Вакуленчука, который до этого убил офицера Леонида Неупокоева. В то же мгновение Матюшенко смертельно ранил Гиляровского. Старшего офицера, лежавшего на палубе и сыпавшего угрозами в адрес восставших, добили несколькими выстрелами, а тело выбросили за борт. Та же судьба постигла еще нескольких офицеров и доктора Смирнова, которого отправили в воду еще живым. Через несколько дней их тела у Тендровской косы выловили рыбаки.
«Бей драконов!», «Смерть тиранам!», «Да здравствует свобода!» — кричали восставшие. По мнению ряда историков, катализатором мятежа стало алкогольное опьянение матросов: перед обедом им разлили по чарке водки, а на голодный желудок и при летней жаре воздействие спиртного на организм только усилилось.
Капитана Голикова достали из каюты, в которой он заперся. Взбунтовавшиеся матросы долго решали, что с ним делать — застрелить или повесить. В конце концов кто-то крикнул: «Долго ждать, пулю в лоб!», затем «Сзади, разойдись!» По воспоминаниям матросов, перед смертью он якобы сказал: «Ах, я старый дурак, что я с командой сделал. Простите, братцы…». Раздался выстрел, после чего труп командира выкинули за борт.
Остальных офицеров Матюшенко, избранный председателем судового комитета, велел арестовать. Мятежники преследовали их по всему кораблю.
Священника Пармена избили прикладами. Ему удалось бежать и спрятаться в матросском гальюне. Ближайшим помощникам офицеров — кондукторам, боцманам и фельдфебелям — также пришлось скрываться.
Больше других повезло младшему судовому врачу Галенко. Первый же появившийся на камбузе матрос выстрелил в него, но не попал. В книге Юрия Кардашева «Восстание. Броненосец «Потемкин» и его команда» отмечается: «В протоколе допроса Галенко подробно рассказал о том, как ему пришлось метаться по всему броненосцу в поисках укромного угла. Где бы он не появлялся, в него или намеревались стрелять или «встречали очень враждебно». Бегая по кораблю, он в конце концов спустился в рулевое отделение, сорвал с себя погоны и, накрывшись матросской шинелью, залез под цистерну с маслом».
Дальнейший ход восстания
На миноносце №267 выстрелы ошибочно приняли за подавление бунта. Когда же на борт начали подниматься бежавшие с «Потемкина», командир миноносца попытался сняться с якоря и уйти, однако якорная машина очень некстати сломалась. Под угрозой артиллерийского обстрела с броненосца командиру миноносца пришлось позволить восставшим захватить свое судно. А «Потемкин» был объявлен «территорией Свободной России».
Параллельно в Одессе разворачивались антиправительственные выступления и происходили массовые беспорядки. Революционные толпы громили магазины и завладевали оружием, нападали на полицейских и казаков. Броненосец «Потемкин» встал на рейде Одессы в самый разгар бесчинств.
«Обстрел Одессы орудиями «Потемкина» — одно из центральных событий всей потемкинской эпопеи. По сообщению Матюшенко, причина заключалась в невыполнении одесскими властями требований потемкинцев о доставке материалов и провизии. Первый снаряд предназначался для дома командующего войсками, второй — в дом градоначальника. Далее предполагалось обстрелять театр. Однако первые снаряды не достигли целей, и от дальнейшей стрельбы «мстители» отказались. Стреляли с «Потемкина» вроде бы по театру, а попали в жилой дом в другой части города. По счастливой случайности обошлось без жертв. Снаряды для обстрела Одессы подавались по указанию Матюшенко. Артиллерийский кондуктор Шопарев пытался помешать обстрелу города, но его ударили в лицо и оттолкнули от орудия», — уточнял известный писатель-маринист Владимир Шигин в своей книге «Мятеж броненосца «Князь Потемкин-Таврический».
Царское правительство, узнав о восстании на «Потемкине» и его приходе в бастующую Одессу, приказало командующему Одесским военным округом подавить выступление любой ценой. Одновременно командование Черноморского флота принимало для этого свои меры. Контр-адмирал Федор Вишневецкий 28 июня вызвал командиров группы кораблей и приказал им готовиться к походу против «Потемкина».
«В ответ командиры заявили, что экипажи ненадежны и рассчитывать можно лишь на кондукторов. Только командиры броненосцев «Три Святителя» Веницкий и «Двенадцать Апостолов» Коландс поручились за свои команды. Причем Коландс вызвался потопить «Потемкин» таранным ударом или, сблизившись вплотную, взорваться вместе с ним», — указывается в книге Бориса Гаврилова «В борьбе за свободу: восстание на броненосце «Потемкин».
В отряд также вошли броненосец «Георгий Победоносец» и крейсер «Казарский». Другая эскадра Черноморского флота в составе броненосцев «Ростислав» и «Синоп», миноносцев «Заветный», «Свирепый» и «Строгий» вышла из Севастополя под командованием вице-адмирала Александра Кригера.
Их встреча с «Потемкиным» известна в истории как «немой бой».
Команды кораблей, отправленных на усмирение мятежного броненосца, отказались сражаться со своими товарищами, причем матросы «Георгия Победоносца» восстали и присоединились к потемкинцам. Попытка торпедировать броненосец «Потемкин» в Одессе не удалась.
Впрочем, вскоре на «Георгии Победоносце» возобладали сторонники прекращения восстания. 1 июля «Потемкин» покинул Одессу. К нему пыталась примкнуть восставшая команда учебного судна «Прут». Это судно было захвачено правительственными кораблями близ Севастополя.
Развязка истории
2 июля «Потемкин» прибыл в румынский порт Констанца, где были оглашены «Обращение ко всему цивилизованному миру» и «Обращение к иностранным державам» с объяснением мотивов восстания, обличением самодержавия и порядков в царской армии. Затем броненосец направился в Феодосию.
8 июля 1905 года корабль вновь прибыл в Констанцу. Румынский король Кароль I прислал на «Потемкин» телеграмму с гарантией обеспечить неприкосновенность русским морякам. В то время в стране сильным влиянием пользовалась партия социалистов, и несоблюдение властями взятых обязательств по отношению к потемкинцам могло привести к волнениям. Передав «Потемкин» румынам, моряки беспрепятственно сошли на берег как политические эмигранты. Их судьбы сложились по-разному. Одни стали бедствовать в Румынии, работая батраками и чернорабочими, друге разъехались по разным странам. Некоторые вернулись в Россию и подверглись репрессиям.
Один из главных руководителей восстания Матюшенко тайно приехал в Одессу под чужим именем в 1907 году, но был опознан провокатором и после суда повешен. Сам броненосец Румыния вернула России. Из Констанцы корабль отбуксировали в Севастополь. Стремясь изгнать из памяти слово «Потемкин», ему присвоили новое имя «Пантелеймон». Однако, когда в ноябре 1905-го вспыхнуло восстание на крейсере «Очаков», команда мятежного броненосца вновь подняла красный флаг. Впрочем, будучи разоруженным, активного участия в новом восстании броненосец не принимал.
В октябре 1907-го «Пантелеймон» был переведен в класс линейных кораблей. После Февральской революции 1917 года ему вернули прежнее имя, а затем переименовали в «Борец за свободу». Устаревший корабль стоял на приколе в Севастополе. Во время Гражданской войны машины и орудия корабля были взорваны. В 1924-м он пошел на слом: из части металлических конструкций изготовили сельскохозяйственные орудия, из брони сделали сверла для буровых скважин Баку. Стальную фок-мачту распилили пополам и установили вместо взорванных в Гражданскую войну створных знаков у входа с моря в Днепровский лиман.
От корабля остались лишь память, легенда и знаменитый фильм Сергея Эйзенштейна. Его сюжет, впрочем, не имеет с историческими событиями почти ничего общего, зато яркие образы — особенно сам корабль, будто входящий в кинозал в самом конце ленты — стали символами русской революции.